- Название: Schwarze Möwe, flieg!
- Бета: …
- Фендом: Elisabeth
- Персонажи: Элизабет, Смерть (он же Дер Тод).
- Жанр и Категории: General
- Рейтинг: G
- Дисклеймер: персонажами попользовались и положили на место. Все принадлежит создателям, как канонов, так и мюзиклов.
- Предупреждение: небольшой эпизод из мюзикла. Можно сказать, что зарисовка на тему.
- Размещение: только с разрешения автора
- Содержание: проснувшись однажды утром, императрица Элизабет почувствовала себя нехорошо.
- Посвящение (если есть):
- Примечания автора: Можно считать предысторией к фанфику «Зеркало» (celes.diary.ru/p176435114.htm) . Вдохновением послужил мюзикл в целом, но в этой истории есть моменты вдохновленные версией театра Такаразука.
- Размер: 4 страниц
Текст фика
Удержать равновесие не так просто. Когда идешь по тонкому бруску, широко раскинув руки, и стараясь держаться так, чтобы опора не ушла из-под ног. Но все равно идти, легко балансируя, чувствуя, будто ступаешь по воздуху. Как птица в полете. Как чайка, парящая над морем.
Элизабет всегда нравилось это ощущение. И даже сейчас, когда она была императрицей огромного государства, она любила делать акробатические упражнения на бревне. Это напоминало ей, как еще в детстве она мечтала стать циркачкой и ходить по канату. Быть свободной и путешествовать туда, куда глаза глядят. Но жизнь сложилась по-другому. Теперь нужно играть императрицу. Быть примером для всех и поддерживать свой статус. Быть символом, а не человеком. Тяжелая ноша, но от нее некуда было деться.
Утро императрицы начиналось по уже заданному графику. Сначала несколько упражнений, потом все остальные процедуры для того, чтобы красота императрицы не увядала. Все должно быть идеальным – идеальный цвет лица, идеально ухоженные волосы, глаза должны сиять, а улыбка дарить восхищение. Императрица – как красивая кукла, которую видят все. Она должна блистать. Она должна восхищать и притягивать взгляды.
Хождение по бревну было хорошим упражнением для поддержания фигуры. Только сегодня Элизабет чувствовала себя нехорошо. Кружилась голова, по телу пробегал неприятный озноб. Одна из служанок, что укладывала ее шикарные темные локоны, заметила, что императрица выглядит немного бледной. «Глупости… всего лишь легкая простуда… ничего серьезного», - потому недомогание не заставило Элизабет пропустить утреннюю гимнастику.
Забравшись на бревно, она сделала пару шагов. Голова кружилась, но она жестом остановила слуг, которые хотели ей помочь и продолжила. Раскинув руки, Элизабет попробовала удержаться, стоя на одной ноге, но тут почувствовала, что опора уходит из-под ног. Не удержавшись, императрица полетела вниз. Дальше все было как в тумане. Словно где-то не здесь, она слышала взволнованные голоса слуг, кто-то осторожно поднял ее и отнес на кушетку.
«Ммм… как не красиво… и глупо, вот так упасть…» - Элизабет попробовала подняться, но слабость будто прижала к поверхности.
Снова суета вокруг, взволнованные восклицания, беготня, шуршание юбок по полу. Императрица устало прикрыла глаза, потому как видеть, как все плывет перед глазами, было не самым приятным зрелищем.
- Что произошло?
«Этот голос… такой смутно знакомый… но не помню, где его слышала…»
- Императрица упала. Мы увидели ее на полу без сознания.
«Кто-то вызвал врача? Плохо… не должен посторонний видеть меня в таком состоянии…» - даже сейчас неприглядный внешний вид волновал сильнее, чем плохое самочувствие.
Элизабет вцепилась в спинку кушетки, но сил подняться так и не хватило.
- Оставьте нас.
Она все еще не открывала глаз, чтобы не смотреть на незнакомца.
- У вас слабый пульс, – врач не спрашивая разрешения, коснулся ее запястья. Только его пальцы, холодные как лед, будто обожгли кожу, и императрица инстинктивно отдернула руку.
- Я в порядке… - собственный голос звучит неуверенно, но показывать слабость нельзя.
- Вы очень бледны… - теперь холодное касание щеки. Элизабет открыла глаза, но не смогла рассмотреть незнакомца. Его лицо закрывала тень от шляпы. Словно он специально скрывал свое лицо. Были заметны только светлые волнистые пряди, спадающие на плечи.
- Я не понимаю о чем вы. Это всего лишь недомогание…
Она продолжала отрицать происходящее. Даже перед врачом. Что-то было в нем… пугающее… отталкивающее и внушающее тревогу. Откуда здесь появился этот человек? Он будто заранее ждал ее падение и появился в нужный момент.
Когда Элизабет снова попыталась рассмотреть его, он отвел взгляд и продолжил, всматриваясь в темноту в углах комнаты.
- Я никогда не ошибаюсь, ваше Величество. А тут по всем симптомам болезнь неприятная, но не опасная… - сделав паузу, мужчина продолжил. – Инфекция. Ее еще называют… французская болезнь.
Осознание того что только что сказал врач, заставило забыть про усталость и резко сесть на своем месте. Французская? Да как этот человек может даже заикаться об этом? Императрица не гулящая девка, чтобы даже сметь предполагать такой диагноз. От того что ее будто толкнули в грязь, даже мороз по коже пробежал.
- Да как вы смеете говорить подобное! Это низко! – возмущенно прошипела императрица, прожигая незнакомца взглядом.
- Вы уверены в этом, ваше Величество? – но тон врача оставался все таким же спокойным. – У императора та же болезнь.
К горлу подкатил комок. Даже от самого факта этих обвинений, Элизабет почувствовала себя еще более грязной, чем от этого гадкого диагноза. Будто на нее только что вылили поток нечистот.
- Император верен мне! – стараясь сдержаться, чтобы не повысить голос, она сильнее вцепились в сидение кушетки, так, что костяшки пальцев побелели.
- Верен? Я бы усомнился в этом, – вот теперь в тоне собеседника чувствовалась издевка. Отогнув лацкан пальто, он вытащил оттуда фотографию, и изящно держа ее двумя пальцами, протянул императрице.
Элизабет осторожно взяла карточку в руки и в первый момент не могла понять, зачем ей нужно видеть это. «Что за непристойности? Как этот человек смеет показывать мне подобное?»
Но… что-то было знакомое в этой обстановке. Внутри все похолодело, когда она начала понимать, что именно. На фотографии была комната ее Франца Иосифа. Даже нет… это была их общая спальня. И ее любимый муж был там. В не самой приглядной форме… но хуже всего было то, что он был с другой женщиной.
- Это… невозможно… - вот теперь голос императрицы задрожал. Отбросив фотографию в сторону, она обняла себя за плечи. – И… что мне теперь делать? Он предал меня… он… втоптал меня в грязь…
Сжав пальцы на своих плечах, Элизабет зажмурилась так сильно, что перед глазами потемнело. «Вот оно… снова то ощущение. Будто идешь по канату, как вдруг он качнулся и тебя мотает из стороны в сторону. Шаг… еще шаг… лишь бы не упасть. Ты балансируешь изо всех сил, но…»
«Он говорил, что любит только меня… что я его ангел… что…» - к горлу все сильнее подкатывал комок. Память услужливо подкидывала воспоминания о том, с какой любовью муж смотрел на нее, о том как брал за руки и нежно целовал пальцы. О тех первых днях их знакомства, за несколько дней до свадьбы. - Я не верю… он не мог меня предать…
Но вот доказательство. Не только фотография, но и эта постыдная болезнь. «Вот что значит твоя любовь, Франц? Вот что значит делить все горести и радости…» - тело начала трясти нервная дрожь.
Как если опора ускользает. И сорвавшись, летишь в бездну. Остается только смотреть на все быстрее приближающуюся землю. Потому как другого выхода уже нет.
«Как ты мог? Я же любила тебя…» - особенно горько было после этого вспоминать их последнюю встречу. Вспоминать его взгляды и прикосновения, его слова. Теперь все это виделось фальшивым и лживым.
«Он смотрел на меня… улыбался… говорил о своей любви… а сам…» - сильнее прикусив губу, Элизабет сорвалась со своего места и потерянно бродила по комнате. Незнакомец молча наблюдал за ней, и она не замечала странную улыбку на его губах.
Перед глазами будто пролетела вся жизнь. Быстрая череда образов, смутных воспоминаний. Иногда хороших… иногда горьких… но это были их воспоминания. Императрица была словно оглушена. Вся их совместная жизнь… все его признания в любви… все его нежные слова… сейчас были перечеркнуты этой фотографией. Измена… удар в самое сердце. Даже дышать становилось трудно от этой боли. И едкое, отвратительное ощущение разливалось по венам.
- Я не могу этого вынести… это… уже слишком… - тут Элизабет резко остановилась и приложила ладонь к лицу. – Он опозорил меня… Это… ужасно… Я не переживу этого позора. Лучше смерть!
- Смерть? Так сделай это, Элизабет! – чуть ли не прорычал незнакомец, срывая с себя плащ и шляпу.
Резко обернувшись, императрица побледнела еще сильнее.
- Ты! – теперь она вспомнила, где она слышала этот голос. Светлые волосы, кудрями спадающие на плечи, холодные глаза, взгляд которых будто видит тебя насквозь. Но взгляд этих глаз, холодный и мрачный, только с ней он становился живым. Только рядом с Элизабет эти глаза горели от страсти, только рядом с ней на бледных губах появлялась улыбка. Она пробудила любовь в его холодном сердце. И… он был никем иным как самой Смертью.
- Идем со мной, Элизабет! Я люблю тебя! – мрачный жнец быстрее мысли оказался рядом с оцепеневшей императрицей и поймал ее за руку. – Идем! Я дам тебе свободу! Только со мной ты сможешь обрести ее!
И вот она уже в его объятиях. Подняв голову, встречается с ледяной бездной его глаз. Вот так просто… один миг и страдания закончатся. Только миг прикосновения к его холодным губам. «Вот так просто? Но… это как бегство. Значит, я проиграла? Значит, я позволила сломать меня?» Сейчас как никогда ярко вспомнилась надменная улыбка эрцгерцогини Софии. Мать Франца Иосифа всегда считала, что Элизабет здесь не место. И что ее сын сделал ошибку, женившись на этой девушке.
- Нет! - как только Смерть склоняется к ее губам, она отстраняется из его объятий.
- Нет! Ты не получишь меня! – в душе вспыхнула какая-то решимость. О нет, Элизабет передумала умирать. Только не теперь. Да, любимый человек предал ее. И раз Франц так легко отказался от всего что обещал, раз для него все это было лишь пустым звуком, значит… - Я благодарна ему, потому что теперь у меня развязаны руки. И меня уже ничего не держит здесь. И завтра же я уеду из Вены.
«Прими это в знак моей любви…» - пальцы легли на ожерелье, которое Франц подарил ей в знак помолвки. «Такая твоя любовь, Франц? Отлично, значит, и ты получишь то, что хочешь».
- Хватит с меня. Слишком долго я терпела. Это была последняя капля, – сорвав с шеи подаренное мужем ожерелье, она швырнула его в ночного гостя. – Он предал меня. Предал наш брак. А значит, и я ему ничего не должна.
Как новая опора под ногами. Когда крылья поникли, но новый поток ветра позволяет вновь взлететь как можно выше. Ощущение, будто сорвали повязку с глаз, и только сейчас Элизабет увидела все как есть. Всю фальшь императорского двора. Все интриги направленные против нее. Она задыхалась здесь, но теперь она свободна. И вольна лететь куда захочет. Как черная чайка, летящая над морем и оглашающая все вокруг своим плачем.
Смерть только распахнул глаза, наблюдая такую резкую перемену. «Я снова упустил ее? Нет! Это невозможно!» - сжав губы в одну линию, он развернулся и, подобрав брошенное украшение, скрылся в ночных тенях.
«Это еще не все, Элизабет. Ты еще сама будешь звать меня. Умолять, чтобы я забрал тебя к себе. Грезить о моих объятиях. А сейчас… живи. И радуйся этой мнимой свободе», - мрачный жнец пытался в первую очередь убедить себя в том, что новое поражение совсем не задело его.
Снова ожидание. Казалось бы… Смерти не привыкать ждать года и десятилетия. Но… никогда еще ожидание не было таким томительным. И никогда еще мрачный жнец не замечал, что даже минуты могут длиться вечность. Когда не можешь быть рядом с объектом своего желания.
«Как одинокая черная чайка… я буду парить над всей этой грязью… свободная как никогда. И пусть я заплатила за эту свободу своим разбитым сердцем… пусть так… это стоило того…»
@музыка: "Elisabeth" Das Musical - Die Maladie
@темы: Takarazuka, мюзикл, Elisabeth, творчество, Австро-венгры